Одного года, проведенного Шеймусом Бренниганом перед смертью в тюрьме, едва ли было достаточно, по мнению отца Молли, для искупления вины. Мел поклялся, что рано или поздно отыщет способ свести счеты с ненавистным ему семейством.

Однако, Мела Джеймса уже не было в живых. Он умер, так и не сведя счеты с соседями. Но теперь его дочь, Молли, заявила свои права на перевал, как на землю ранчо «Леди Джей», свято веруя в то, что поступает она правильно.

Молли наняла адвоката из Сакраменто-Сити. Она не сомневалась, что тяжбу выиграет. После того как процесс закончится, частично ее жажда мести будет удовлетворена, ну а что дальше делать с Бренниганами, она решит потом, сейчас же у нее много других более важных дел.

— Мне пора возвращаться к своей работенке, — сказал Хоакин, прерывая ее рассуждения.

Молли кивнула.

— А я съезжу к Сахарной Голове, — сказала она. — Наверняка там у реки найдется наш отбившийся от стада скот.

— Хорошо, дочка, лады!

Хоакин помедлил, затем ухмыльнулся, от уголков темных глаз разбежались лучики морщинок.

— На этот раз только постарайся-ка не потеряться! Возвращайся вовремя!

Молли улыбнулась, махнула рукой и направилась к горе, виднеющейся вдалеке. До захода солнца было еще много времени.

Молли просто умирала от голода. Она уже ехала домой. Сегодня ей довелось неплохо потрудиться, но работа оставляла голову незанятой, и вышло, что Молли большую часть дня предавалась раздумьям.

Ее мысли лишь на короткое время задерживались на опекуне, снова и снова возвращаясь к Сэму Бреннигану. Широкоплечий, с узкими бедрами и веселой ухмылкой на лице, он выглядел чрезвычайно привлекательно. Ей припомнилось, как солнце блестело на его золотистой бороде, а легкий ветерок шевелил белокурые волосы под широкополой шляпой.

От одного лишь воспоминания о его внушительной фигуре и манере садиться верхом на лошадь, у нее перехватило дыхание. Она могла, конечно, скрыть свой интерес к Сэму от Хоакина, но, к несчастью, не от самой себя.

Как жестоко может порой обернуться судьба, думала Молли. Бренниган, глава семьи, погубившей ее семью, кажется ей гораздо более привлекательным, чем любой другой мужчина на свете!

Но, должна была признать это Молли, Сэм Бренниган оказался вовсе не таким, как она его себе представляла. Молли чувствовала в нем искренность и честность, редко встречаемые среди мужчин.

Отец описывал Сэма как пренебрегающего нравственными устоями человека, злого интригана и соблазнителя женщин. Мел говорил, что Сэм, будучи на семь лет моложе матери Молли, был влюблен в Коллин.

Молли находила влюбленность Сэма в ее мать омерзительной. Образ доброй женщины с ясными голубыми глазами, смуглой кожей и сияющей улыбкой занимал в ее душе особенное место.

Неужели это правда, что Сэм желал Коллин и ухаживал за ней, добиваясь ее расположения, как это делал и Шеймус, его отец? Сэм не произвел на Молли впечатление мужчины подобного сорта, но у нее в этом отношении было слишком мало опыта, чтобы быть в чем-либо уверенной.

Она встречалась лишь с одним молодым человеком, Ричардом Энтони, красивым юношей высокого роста с соломенного цвета волосами. Ричард просто-напросто преследовал ее, умоляя выйти за него замуж и остаться в Чикаго. Сам он собирался продолжить бизнес своей семьи. Но «Леди Джей» была для Молли важнее, и она честно сказала ему об этом.

Он не сдался и не прекратил преследовать ее, хотя Молли неоднократно предупреждала, что все его ухаживания бесполезны.

Она много времени проводила с Ричардом и даже целовалась с ним, но никогда не чувствовала ничего похожего на то возбуждение, которое один лишь взгляд карих, нет, дымчато-зеленых глаз Сэма Бреннигана вызывал у нее.

Ричард был молодым парнем, восторженным, милым, а Сэм Бренниган — мужчиной, и Молли впервые в жизни при встрече с мужчиной ощутила себя взрослой женщиной.

Por Dios! [7]— взмолилась она, переходя на испанский, который был для нее таким же родным языком, как и английский, и замолчала, осознав, что слова, произносить которые она и не думала, вырвавшись непроизвольно, слетели с ее губ.

Ну почему этим человеком должен был оказаться именно он? Из всех людей, живущих на земле, почему ее привлек именно Бренниган?

Так или иначе, решила Молли, все это не имеет большого значения, потому как Сэм, не считая его несколько странного поведения у ручья, едва ли обратил на нее много внимания. Они почти не знали друг друга. Определенно, она делает из мухи слона.

Думать так, сочла Молли — лучший способ избавиться от тревоги и сдержать неумолимо пробуждающиеся чувства. Она не хотела иметь что-либо общее с Бренниганами, тем более с главой их семейства — Сэмом.

Молли вошла в дом и направилась в кухню. Ангелина была занята тем, что выкладывала тесто для лепешек в круглые формы. Ритмичные движения сотрясали ее пышное тело.

— Hola, chica! Que pasa? [8]

— Noda interesante [9], — ответила Молли, доставая из-под теплого полотенца горячую лепешку и отправляя ее в рот. — Видела твоего друга, мистера Бреннигана. Он помог мне вытащить старого Сатана из болота около Дубравных Гор.

— А, так значит, кое-что интересное все-таки случилось! Всегда происходит что-нибудь занимательное, когда поблизости оказывается сеньор Сэм, — Ангелина усмехнулась и подошла к печи, чтобы пошевелить поленья.

Ее пухлые руки двигались с проворством, которое трудно было ожидать от столь полной женщины.

— Сеньор Сэм — красивый мужчина, а?

— Да, думаю, внешность у него довольно приятная. — Молли старалась выглядеть равнодушной, но память вновь и вновь возвращала ее к образу высокого блондина с широкими плечами и жадным взглядом.

«О чем он тогда думал?» — спрашивала себя Молли, наверное, десятый раз за день. Затем, отругав себя, она направила свои мысли в другое русло.

— Как вы поладили с дядей Джейсоном? — спросила Молли.

В безмолвной мольбе Ангелина закатила к небу глаза.

— Странный он человек, этот твой дядя! Все утро читал Библию. Раз пять спрашивал у меня, когда ты вернешься. Думаю, ему не терпится наставить тебя на путь истинный.

Молли громко рассмеялась:

— Бог не допустит ничего подобного!

Дверь открылась, прервав ее смех, и в дверном проеме возникла высокая фигура его преподобия. Он окинул взглядом грязную и потную одежду Молли и надменно поднял кверху нос.

— Здравствуй, Молли, дорогая. Полагаю, нам с тобой нужно поговорить.